Информативная война. Информационная война

комплексная стратегия достижения информационного превосходства при противоборстве в конфликте путем воздействия на информационную среду противника при одновременном обеспечении безопасности собственной информационной среды. По соотношению "эффективность - себестоимость" И.В. является в настоящее время самым перспективным способом "продолжения политики иными средствами" (Война). И.В. правомерно трактовать как составляющую часть информационной борьбы. Особенность информационной борьбы заключается в том, что она ведется постоянно - в мирное и в военное время.

Организация и ведение информационной борьбы подчиняются определенным закономерностям: 1) Информационная борьба является самостоятельной формой конфликта и не может рассматриваться как разновидность его вооруженной составляющей. 2) Информационная борьба всегда бескомпромиссна. 3) Роль информационной борьбы повышается по мере углубления информатизации общества. Расширение сферы применения новейших информационных технологий повышает их уязвимость и снижает их устойчивость. В ходе информационной борьбы происходит постоянное увеличение числа косвенных участников конфликта, вовлекаемых в него по мере углубления информатизации общества. 4) Информационная борьба ведется непрерывно на протяжении всего конфликта. 5) Следствия ведения информационной борьбы не всегда очевидны для тех, против кого она ведется. 6) Информационная борьба носит упреждающий характер. Только после завоевания информационного превосходства над противником возможно принятие адекватных решений и эффективное разрешение конфликта. 7) Развитие и исход информационной борьбы происходят в пользу стороны, обладающей более высоким информационным и технологическим потенциалом.

Главным инструментарием ведения информационной борьбы и И.В. выступает информационное оружие - совокупность методов и средств разрушения (похищения) информации, запрета доступа к ней законных владельцев, разрушения систем телекоммуникационного обеспечения жизнедеятельности противника. Основными свойствами информационного оружия являются: 1) скрытность (возможность достижения целей войны без ее объявления); 2) масштабность (возможность нанесения противнику невосполнимого ущерба); 3) универсальность (возможность применения военными и невоенными структурами агрессора). Угроза И.В. может исходить от враждебных государств, от террористических групп и от отдельных личностей. В мирное время И.В. имеет целью подрыв безопасности личности, общества и государства противоположной стороны и защиту собственных национальных интересов. В военное время И.В. сочетается с традиционными способами ведения боевых действий и направлена на информационно-психологическое обеспечение мероприятий по дезинформации противника и защите собственной информации.

В зависимости от объекта воздействия И.В. подразделяют на информационно-техническую войну и информационно-психологическую войну. Основной военный аспект информационно-технической войны: 1) достижение информационного превосходства над противником в средствах управления и связи; 2) получение опережающей информации о стратегической, оперативной или тактической обстановке для принятия соответствующих решений; 3) дезинформация противника. Особый интерес для государств и корпораций представляет экономическая информация, научно-технические и государственные тайны. Новейшие информационные технологии позволяют небольшим автономным и рассеянным группам людей координировать собственную деятельность в реальном масштабе времени через любые расстояния. Доминирующее положение на локальном и глобальном уровне занимают субъекты, действующие в сетевой форме. Эти принципиально новые формы самоорганизации человеческих сообществ нередко возникают внутри уже существующих типов отношений: родоплеменных, иерархических и др. Растет число активных участников неправительственных организаций, владеющих новейшими информационными технологиями: ранее эти группировки были несравнимо слабее субъектов государств и корпоративных структур. Теперь новейшие информационные технологии сняли с групп гражданского общества изоляцию и дали им возможность кооперации, координации, распределения и обмена информацией в планетарном масштабе и в реальном масштабе времени. Пассивное противодействие И.В. в компьютерных сетях - это законодательное, организационное (выработка политики в области информационной безопасности, анализ угроз и методов их нейтрализации, подбор и обучение персонала, дисциплина информационной безопасности, физическая защита помещений и оборудования и др.) и программно-техническое (защищенные линии связи, управление доступом, технологии "клиент-сервер", криптографическая защита данных, потоковое шифрованное сжатие больших объемов информации, спецификация технологий разработки и независимая сертификация оборудования, программного обеспечения и др.) противодействие.

Активное ведение И.В. в компьютерных сетях - это: 1) кампании дезинформации; 2) техно-программные варианты психологических методик фильтрации информации; 3) "случайные аварии" стратегически важных систем с компьютерным управлением; 4) хакерство; 5) программные вирусы и логические бомбы; 6) создание боевых групп для активной работы в сетях. В настоящее время в ряде государств разрабатываются меры противодействия сетевым И.В., создавая специальную сеть для отслеживания распространения информации во всем мире. Возможно автоматически перехватывать любую электронную информацию, распространяемую по мобильным и стационарным телефонам, факсам или электронной почте, непрерывное прослушивание всех коммуникационных каналов с применением словарей ключевых слов, фраз, имен, географических названий, что позволяет повысить эффективность взаимодействия спецслужб различного характера. Телекоммуникационные центры перехвата информации эффективно препятствуют образованию очагов напряженности, с которыми невозможно справиться демократическими методами. Это широкомасштабное наблюдение, для которого предназначены интеллектуальные компьютерные системы поиска и анализа информации, технологии нейро-агентов, мощные базы данных с обработкой сверхбольших массивов информации и возможностями поиска по нечетким запросам. Сетевой способ ведения информационной борьбы гораздо эффективнее обычного. Живучесть боевой сетевой системы несравнима с традиционными видами иерархически организованных боевых систем "человек - машина". У сетевой организации наблюдается существенная способность расти более чем в геометрической прогрессии. Здесь имеются в виду принципиально иные формы деятельности и принятия решений в военных и гражданских сообществах, когда происходит трансформация новейших информационных технологий в мегамашины двойного (в том числе и идеологического) назначения. Информация от СМИ воздействует значительно более действенно, чем в прежние годы, на общественное сознание, политические взгляды, моральные ценности и поведение людей. Информационный прессинг СМИ может создать атмосферу напряженности и политической нестабильности в обществе. Информация оказывает решающее воздействие на процессы формирования личности и может вызвать неадекватное социальное или криминальное поведение групп людей и отдельных лиц, нанести физический, материальный и моральный ущерб гражданам. Последствия информационно-психологического воздействия СМИ - глубокие трансформации индивидуального, группового и массового сознания, изменение социально-психологического климата. Это прежде всего манипуляционные воздействия на личность, на ее представления и эмоционально-волевую сферу; это инструмент психологического давления с целью явного или скрытого побуждения индивидуальных и социальных субъектов к действиям в интересах отдельных лиц, групп, организаций или стран, осуществляющих такие воздействия.

Отличное определение

Неполное определение ↓

Информационная война

этот термин впервые оказался в фокусе общественного внимания в связи с войной в Персидском заливе в 1991. Вообще, венцом классической военной истории являются две мировые войны XX века. Технический прогресс достиг невиданных ранее высот, до уровня подлинного искусства доросла военная стратегия и тактика. Военная пропаганда развилась в новое понятие «психологической войны». Над побежденными даже стали устраиваться показательные международные процессы. Но, несмотря на все эти новшества, классические представления о войне прочно сидели в головах политиков и военных. Неизменным осталось древнее понимание casus belli (повода к войне) – придирки и провокации, цели войны – оккупация чужих территорий и подписание документов, гордо именуемых международными договорами. Пленных и гражданское население, избирательно, правда, но так же, как и в далеком прошлом, откровенно уничтожали, обращали в рабов и перемещали целыми народами. Традиция – вещь стойкая. Войны XX века, помимо всего прочего (сохраненных атрибутов древней эпохи и приобретенных характеристик новейшего времени), интересны еще и тем, что они являются своеобразной пограничной чертой, перед которой находится еще «классика» военной истории, а позади начинается уже ее военный «модерн», линией, где предельно органично соединены некоторые существенные признаки столь различных понятий. Понятие информационной войны вырастает из такой широко известной дефиниции как «пропаганда». С ускоренным развитием разнообразных технических возможностей и коммуникационных технологий качественное и количественное наполнение данного термина стремительно растет. По мере распространения глобальных сетей, у информационной войны стали появляться свои теоретики. В основе информационной войны лежат старинные много раз опробованные методы по пропаганде и «промывке мозгов», которые, однако, благодаря глобализации информационного пространства, действительно делают их оружием массового поражения. Принципиальная цель любой информационной войны – это разум каждого человека. В общем виде информационная война – это систематическое нанесение ущерба объекту, посредством СМИ. Общеизвестно, что ущерб может наносить не только прямая ложь, но и правда. Понятно, что средствами массовой информации всегда транслируется не вся правда, обычно – весьма малая часть от известной по существу любого дела (события, факта, явления, процесса) информации. В этом смысле журналистика по определению есть не наука, а верхоглядство. Честное верхоглядство должно признавать неполноту информации, но сущность любой войны исключает этические «интеллигентские» оговорки: общепринята точка зрения, согласно которой, бросаясь в атаку, нельзя раскланиваться с противником. Выражаясь словами Ленина, «нужно, не оглядываясь, сразу лепить бубнового туза». Современные постсоветские СМИ вышли из-под ленинской кепки и быстро начали воспринимать западные стандарты. В итоге к 2000-м годам в странах бывшего СССР в единый почти унифицированный методологический подход в очень своеобразной форме синтезировались советская «партийности» и традиционный американский культа посредственности и верхоглядства. К характерным признакам новой информационной ситуации на большей части постсоветского пространства можно отнести следующие. 1. Политика информационного вакуума, свойственная советскому времени, сменилась перенасыщением информационного пространства различными фактами, версиями, теориями, внешне не связанными друг с другом. Этот материал проходит отсев в основном по принципу лояльности к так называемым «либеральным реформам», «демократическим свободам», «соблюдению прав человека» и других идеологических канонов. В остальном – полный плюрализм и информационная перегрузка. В случае необходимости это позволяет достичь быстрой концентрации внимания дезориентированного сознания на нужной детали (так называемая «раскрутка», когда нужные факты или слухи бесконечно повторяются и за счет этого выделяются на общем фоне). 2. Финансовая ангажированность журналистов и их внутренний идейный вакуум. 3. Применение современных мировых технологий виртуальной реальности, которые позволяют качественно менять действительность, которую видит телезритель. Реальность и идеи заменяются имиджами, идеи уходят из политики и СМИ. 4. Если прежнее информационное господство компартии было основано на апологии, нынешнее информационное превосходство тех или иных группировок СМИ базируется на критицизме и скепсисе. Апология всегда более уязвима, так как ее критиковать несравнимо легче. Постепенно оказалось, что СМИ не могут заработать достаточно средств на рекламе, и потому либо целиком, либо через руководителей и ведущих журналистов, покупаются заинтересованными центрами силы – например, государством, или олигархическими группировками. Постепенно разочаровываясь, аудитория становится все более аполитичной, рассредоточивается по нишам отдельных субкультур, из которых лишь некоторые систематически участвуют в политической жизни. Подобное состояния сферы информационного потребления вкупе со сложной экономической ситуацией, характерной для всех постсоветских стран, делает информационное пространство весьма рыхлым и восприимчивым к любым внешне отличающимся новизной идеям. Проблема информационно-психологической войны и информационной безопасности на рубеже тысячелетий находится в центре внимания политиков, ученых и военных. В литературных источниках, научных трудах и директивных документах многих стран применяются такие термины, как «психологическая война», «информационная война», «психологическая борьба», «психологические операции», «информационно-психологическое обеспечение боевых действий», «информационно-психологическое противоборство», «психологическая защита», «информационно-психологическое противодействие и защита войск (сил флота) от психологических операций противника», «психологическое прикрытие войск (сил флота)», «информационная безопасность личности, общества, государства», «информационное оружие», «информационные удары» и др. Для анализа сферы информационного противоборства интерес представляют весьма характерные идеи бывшего директора ЦРУ Аллена Даллеса, изложенные еще в 1945 году: «Мы бросим все, «что имеем, все золото, всю материальную мощь и ресурсы на оболванивание, и одурачивание людей... Посеяв в России хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые... Мы найдем своих единомышленников, своих помощников и союзников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного угасания его самосознания... Литература, театр, кино – все будет изображать, и прославлять – самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать, и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в сознание культ секса, насилия, садизма, предательства – словом всякой безнравственности. В управлении государством мы создадим хаос, неразбериху. Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Честность и порядочность будут осмеиваться и станут никому не нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом, и беззастенчивость, предательство, национализм и вражда народов, прежде всего вражда и ненависть к русскому народу, – все это мы будем ловко и незаметно культивировать... Мы будем расшатывать, таким образом, поколение за поколением... Мы будем драться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Мы сделаем из них космополитов». Эти идеи директора ЦРУ положены в основу директивы Совета национальной безопасности США №20/1 от 18 августа 1948 г. «Цели США в отношении России». В США в настоящее время действуют полевые уставы 100-6 «Информационные операции», 33-1 «Психологические операции», 31-20 «Операционная техника специальной борьбы», одновременно осуществляется подготовка специалистов в области информационного противоборства. В наиболее понятийно концентрированном смысле под информационной войной следует понимать борьбу сторон за достижение превосходства над противником в своевременности, достоверности, полноте получения информации, скорости и качестве ее переработки и доведении до исполнителей. Средствами ведения информационной войны могут быть: а) компьютерные вирусы; б) «логические бомбы», «программы-оборотни», «программы-убийцы информации»; в) программы несанкционированного доступа к информационным ресурсам противника с целью хищения разведывательной информации; г) средства подавления информационных систем противника; д) биотехнологические средства; е) средства внедрения вирусов, логических бомб, программ-оборотней, программ-убийц информации, программ воздействия на персонал («зомбирование») и др. Психологическая война – есть система действий, связанных о непрерывным, всесторонним, скоординированным и целенаправленным использованием лжи и демагогии, экономического, дипломатического и иного давления, разведывательно-диверсионных актов и провокаций, военных маневров и локальных вооруженных операций, рассчитанных на демонстрацию силы и соответствующее воздействие на сознание, и поведение населения, воинов армии и флота государств. Информационная безопасность государства характеризуется степенью защищенности и, следовательно, устойчивостью основных сфер жизнедеятельности (экономики, науки, техносферы, сферы управления, военного дела, общественного сознания и т. д.) по отношению к опасным (дестабилизирующим, деструктивным, ущемляющим интересы страны и др.), информационным воздействиям, причем как к внедрению, так и к извлечению информации. Принципы обеспечения информационной безопасности включат в себя: законность, баланс интересов личности, общества и государства; комплексность; системность; интеграция с международными системами безопасности; экономическая эффективность. В повседневной жизни информационная безопасность понимается лишь как необходимость борьбы с утечкой закрытой (секретной) информации, а также распространением ложных и враждебных сведений. Данные определения не могут пока являться универсальными. До сих пор полномасштабных информационных войн, изучая которые можно вывести стройную теорию, было очень мало. Поэтому, пока не существует единого, всеми признанного определения этого явления. В одних исследованиях понятие информационной войны дается слишком широко. Например, «информационная война – это стратегия, операции, тактические действия, проводимые в мирное время, во время кризиса, конфликта, войны, в период восстановления мира между соперниками, конкурентами, врагами с использованием современных информационных технологий, чтобы достигать своих целей». Очевидно, что это определение слишком многозначно, так как предполагает почти все виды человеческой деятельности. Другие определения информационной войны, наоборот, слишком ограничены, они рассматривают какой-то узкий аспект, называя, например, информационной войной только компьютерные преступления. В качестве базового определения представляется удобным использовать определение Г. Почепцова: «Информационная война – коммуникативная технология по воздействию на массовое сознание с кратковременными и долговременными целями. Целями воздействия является внесение изменений в когнитивную структуру, чтобы получить соответствующие изменения в поведенческой структуре» (Почепцов Г.Г. Информационные войны. – М., 2000. – С.20.). В директивах информационных войск министерства обороны США содержание понятия раскрывается следующим образом: «Информационная война состоит из действий, предпринимаемых для достижения информационного превосходства в обеспечении национальной военной стратегии путем воздействия на информацию и информационные системы противника с одновременным укреплением и защитой нашей собственной информации и информационных систем». Если рассматривать понятие информационной войны глобально, то можно прийти к выводу, что сегодня это уже напрямую война цивилизаций. Столкновение различных целей теорий, предположений, неэквивалентных систем знаний приводит к войне. В современном информационном пространстве постоянно идет конкуренция различных идеологий. В этой борьбе одна идеология пытается вытолкнуть другую, с целью занять ее место. «Мы приближаемся к такой ступени развития, когда уже никто не является солдатом, но все являются участниками боевых действий», – говорил один из руководителей Пентагона. – «Задача теперь состоит не в уничтожении живой силы, но в подрыве целей, взглядов и мировоззрения населения, в разрушении социума». Поскольку не устоялись еще понятия и определения, используемые для описания информационной войны, то нет и завершенной классификации. Прежде всего, исследователи предлагают разграничивать понятия «война информационной эры» и «информационная война». Первая использует современные информационные технологии, прежде всего, для ведения боевых действий. Этот тип войны следует рассматривать как переходный, существующий между индустриальным и информационным обществами. Современные технологии дают возможность военному командованию получать беспрецедентное количество информации о противнике, чтобы успешно вести боевые действия. В этой войне победившим признается тот, кто физически побеждает противника, и новые информационные технологии рассматриваются как способствующие физическому превосходству. Информационная война рассматривает информацию как отдельный объект, потенциальное оружие или выгодную цель. Такая война может сопровождать военные действия, кризисные, конфликтные ситуации или осуществляться самостоятельно. Некоторые исследователи предлагают отдельно рассматривать технические и гуманитарные аспекты информационных войн. Две принципиально различные сферы функционирования информации – техническая и гуманитарная – задают два направления, где формируются возможности информационного оружия. В результате создаются два варианта информационных технологий: технические и гуманитарные. Методы и средства одной технологии не применимы к другой сфере: компьютерный вирус не может быть применен для внесения изменений в сферу общественного мнения и наоборот. Информационную войну этого периода сразу связывают с работой западных радиостанций, которые тщательно глушились СССР, но все равно накрывали своим вещанием почти всю территорию страны. Кроме этого и других очевидных примеров исследователи считают, что существенную роль в информационной войне играли нетрадиционные носители информации. В этих действиях прослеживается прямая связь с идеями А. Даллеса, процитированными выше: основной коррозионной составляющей стала пропаганда с помощью материального мира, а советская система контрпропаганды не была готова работать с таким срезом информационного воздействия. «Первым типом нового информационного влияния можно считать бытовые вещи, изготовленные на Западе, вещи лучшего качества. Вещи шли впереди, выполняя несвойственные им функции носителей информации. Опираясь на них, воображение рисовало уже совсем иной мир. Другим носителем информации также были вещи, только на экране кино или телевидения – второстепенная информация не связанная с сюжетом. Третьим носителем становились люди, побывавшие за границей. Обсуждение этих вопросов происходило не на официальном уровне, а на уровне личных контактов. А именно личностный уровень является наиболее благоприятным, поскольку мы получаем информацию от знакомого человека, которому доверяем. Так мы стали получать западные стандарты» (Почепцов Г.Г. Информационные войны. – М., 2000. – С.147). Таким образом, основным информационным конфликтом этого периода можно считать несоответствие потоков. «Противник» побеждал использованием необычных информационных носителей, которые активно генерировали в воображении реципиента новый для него мир в чрезмерно идеализированном виде.

Информационная война – это разновидность боевых действий, в которых ключевым объектом воздействия является информация, хранящаяся или циркулирующая в управляющих, разведывательных, боевых и прочих системах противника. Концепция современной информационной войны разработана сравнительно недавно. По мнению американских специалистов, само понятие информационной войны стало возможным в результате «кибернетической революции», которая повлекла массовое внедрение во все сферы жизни различных информационных систем, основанных на применении электронных устройств.

Оружием информационной войны являются устройства и методы обработки информа­ции, которые используются для широкомасштабно­го, целенаправленного, быстрого и скрытного воздей­ствия на военные и гражданские информационные системы противника с целью подрыва его экономи­ки, снижения степени боеготовности и боеспособно­сти с целью способствовать достижению окончатель­ной победы. При этом имеется в виду, что информа­ционная война может вестись как самостоятельно, то есть без применения традиционных средств и спо­собов вооруженной борьбы, так и в сочетании с дру­гими видами боевых действий.

ПОНЯТИЕ ЦЕЛИ, МЕТОДЫ И СОСТАВНЫЕ ЧАСТИ ИНФОРМАЦИОННОЙ ВОЙНЫ

В современном мире информация является необходимым элементом, обеспечивающим функциональность любой системы наряду с материальным оборудованием. Качество информации, которой владеют стороны противоборства, напрямую влияет на их боеспособность. Например, в ВВС анализ результатов разведки и прогноз погоды являются основой для разработки полетного задания. Точность навигации влияет на эффективность выполнения задания. Здесь мы видим, что без качественной реализации информационных функций выполнение боевой задачи будет сорвано или его эффективность существенно снижена.

Следовательно, на боеспособность противника можно повлиять, уничтожив его инфраструктуру, живую силу и технику, а можно – нарушив его процессы обмена информацией или внедрив в информационные системы противника свою информацию. С этой точки зрения, задача информационной войны – воздействие на информацию противника с целью подрыва его боеспособности и защита своей информации от вражеского воздействия. Информация может выступать как целью воздействия, так и оружием в информационной войне.

К информационной войне относятся две большие группы мероприятий:

• воздействие на военнослужащих и мирное население противника с целью внедрения массовое сознание определенных установок (пропаганда, «психологическая война»);
• поражение информации, информационных процессов и информационно-управляющих систем противника, независимо от применяемых средств (и высокоточная ракета, и компьютерный вирус могут выступать оружием информационной войны).

В информационной войне существуют три основные цели :

• контроль информационного пространства и обеспечение защиты своей информации от вражеских действий;
• использование контроля над информационным пространством для проведения информационных атак на врага;
• повышение общей эффективности вооруженных сил путем повсеместного внедрения военных информационных функций.

В качестве составных частей информационной войны выделяют:

• психологические операции с целью воздействия на мотивацию военнослужащих противника;
• дезинформация – предоставление противнику ложной информации о наших силах и планах;
• радиоэлектронная война, заключающаяся в «ослеплении» вражеских систем радиоэлектронной разведки;
• физическое разрушение элементов информационных системы противника;
• информационная атака – разрушение или искажение информации без видимых повреждений носителя;
• защита своей информации.

Существует два вида информационных атак: косвенная и прямая. Разницу между ними лучше всего пояснить на примере. Допустим, мы хотим ввести командование противника в заблуждение относительно места дислокации нашей авиационной части. Можно построить ложный аэродром, разместить там макеты самолетов и имитировать деятельность по их техническому обслуживанию. Это – косвенная информационная атака. А можно внедрить ложную информацию о местонахождении той же авиационной части прямо в хранилище информации противника, чтобы при принятии решений вражеское командование оперировало ложными данными. Это – прямая информационная атака.

Таким образом, по своему характеру информационная война за­нимает положение между «холодной» войной, вклю­чающей, в частности, экономическую, и реальными боевыми действиями с участием вооруженных сил. В отличие от экономической, результатом информа­ционной войны является нарушение функционирования элементов инфраструктуры противника (пунктов управления, ракетных и стартовых позиций, аэродро­мов, портов, систем связи, складов и т. д.), а в отли­чие от «горячей» войны с применением обычных во­оружений и (или) оружия массового поражения ее целями являются не материальные, а «идеальные» объекты (знаковые системы) или их материальные носители. В то же время разрушение таких объектов и систем может осуществляться с сохранением их материальной основы.

Роль информационной войны сегодня осознается и российским военно-политическим руководством. В выступлении вице-премьера и председателя Военно-промышленной комиссии РФ Дмитрия Рогозина в «Российской газете», сделанном 28 июня 2013 года, говорится следующее: «Если раньше все военные наработки в этой сфере [кибероружия] затрагивали лишь обеспечение безопасности компьютерных систем и коммуникаций, то теперь информационные технологии рассматриваются как оружие первого удара.

В случае конфликта с каким-либо государством, возможная первая атака производится через информационные сети, в ходе которой разрушаются критически важные объекты инфраструктуры государства, нарушается система политического и военного управления, выключаются станки с электромозгами, основанными на импортной электронно-компонентной базе. Когда же государство-жертва агрессии становится практически парализованным, наносится удар классическими военными средствами».

ИЗ ИСТОРИИ ИНФОРМАЦИОННОЙ ВОЙНЫ

Информационная война стала играть заметную роль в вооруженном противоборстве с началом массовых войн «машинной» эры. Впервые печатные средства воздействия на противника широко были применены в Первой мировой войне. Особенно активно эти средства использовались Великобританией. Разбрасывание пропагандистских листовок над позициями германских войск дало неожиданно сильный эффект, и Лондон создал специальный орган для разработки информационных материалов, содержащих британскую трактовку ведения войны. В конце войны страны Антанты создали специальный штаб по морально-психологическому разложению германской армии, что сыграло определенную роль в исходе боевых действий. К его работе были привлечены писатели, художники и журналисты.

Очень большое значение придавалось пропаганде руководством нацистской Германии. По словам Гитлера, «…еще до того как армии начнут военные действия, противник будет пси­хологически разоружен пропагандой. Она подобна артподготовке перед фронтальной атакой пехоты в позиционной войне. Враж­дебный народ необходимо деморализовать, подвести к порогу капитуляции и лишь после этого начинать вооруженную борь­бу». Главный пропагандист третьего рейха Геббельс сформулировал теорию пропаганды, главные принципы которой: умственное упрощение, ограничение и фильтрация материала, «вдалбливающее» повторение и эмоциональное нагнетание.

Следует признать высокую эффективность немецкой пропаганды в начале Второй мировой войны. В некоторых кампаниях начального периода войны немцам удавалось добиться успеха вообще без единого выстрела, как например, при оккупации Австрии и Чехословакии, где население встречало немцев вполне благосклонно, а в некоторых – сопротивление противника ломалось за короткое время. В значительной мере это объясняется низкими моральными качествами солдат противника, которые не были готовы сражаться «до последней капли крови» против обладающих весьма зловещей репутацией германских войск. Да и фантастическое количество советских пленных, взятое немцами в период летней кампании 1941 г. не может быть объяснено только немецким военным гением. Очевидно, что германские войска производили огромное психологическое впечатление на противника. Немецкая пропаганда об освобождении от «комиссарско-еврейского ига» по-видимому, тоже играла свою роль. Однако в дальнейшем ведомство Геббельса столкнулось с серьезной проблемой. Пропаганда, основанная на лжи, может быть эффективной лишь некоторое время. Когда обман раскрывается, управлять массами становится значительно труднее. Многие немцы в поисках правдивой информации о положении на фронтах, предпочитали слушать английские или советские радиопередачи. В связи с этим прослушивание зарубежных радиопередач в нацистской Германии приравнивалось к государственной измене.

Советский Союз тоже активно участвовал в информационной войне. Советскими специалистами были разработаны свои методы, например, синхронное вещание на используемых в Германии частотах. Это позволило вторгаться в нацисткие радиопередачи прямо посреди вещания. Например, во время радиопередачи взволнованный голос кричал: «Ложь!», а затем следовало «правдивое» сообщение, излагавшее советскую точку зрения. При этом мог имитироваться голос Гитлера или Геббельса. Подобные приемы оказывали сильное воздействие на слушателей.

Но наибольших успехов в деле информационной войны и пропаганды добились Соединенные Штаты Америки. Уже в 1956 году, во время Корейской войны управление психологической войны вооруженных сил США было преобразовано в управление специальных методов войны. Таким образом, операции информационной войны получили статус специальных, а специальные подразделения информационной войны вошли в состав Сил специальных операций (ССО). Разработанная в США концепция информационной войны прошла обкатку во Вьетнаме. При разработке психологических операций американцы учитывали менталитет вьетнамских партизан. В пропаганде упор делался не на политику, а на социальные и психологические аспекты. С целью морального истощения скрывающихся в джунглях вьетконговцев организовывалось непрерывное вещание с вертолетов, при этом применялись методы эмоционального воздействия: трансляция женского и детского плача, воплей ужаса, буддийской погребальной музыки и тому подобные звуковые эффекты. Радиопропаганда велась на вьетнамском языке с территории Тайланда, Тайваня, Филлипин и Австралии и охватывала 95% населения страны. Несмотря на военное поражение США во Вьетнаме, концепция информационной войны доказала свою состоятельность. За все время конфликта около 250 тыс. вьетконговцев добровольно перешли на сторону противника. Да и военное поражение США наступило в тот момент, когда население страны массово выступило против продолжения боевых действий, то есть Штаты потерпели не столько военное, сколько информационно-психологическое поражение. Из этого были сделаны соответствующие выводы.

ИНФОРМАЦИОННАЯ ВОЙНА ПО ВЗГЛЯДАМ АМЕРИКАНСКИХ СТРАТЕГОВ

Те средства и методы информационной войны, которые применяются сегодня, в значительной мере – детище Пентагона. США являются бесспорным лидером в данной сфере; именно американские стратеги впервые разработали и испытали в реальных войнах целостную концепцию современной информационной войны. Сами американцы полагают, что внедрение информационных технологий в вооруженное противоборство произвело такой же переворот в военном деле, как в свое время это произошло с танками или ядерным оружием.

Возможности информационной войны все время увеличиваются с ростом возможностей и распростра­нением микропроцессоров, высокоскоростных систем получения и обработки данных, сложных датчиков - мощного оружия в руках тех; кто умеет им распоря­диться. Военные специалисты США утверждают, что в информационных войнах будущего найдут приме­нение различные специфические средства, и прежде всего программные. Это вставляемые в программное обеспечение куски кода, называемые еще «троянски­ми конями», которые при использовании в системах оружия, поставляемых вероятному противнику, сдела­ют их при внешней безотказности неэффективными. Помимо этого, предполагается использовать специальные устройства, которые при взрыве создают мощный электромагнитный импульс или био­логические средства наподобие особых видов микробов, способных уничтожать электронные схемы.

Информационная война может как предварять боевые действия, так и заменять их, а применяемые в ней методы и техника значительно увеличат бое­вые возможности или компенсируют недостаточность обычных сил и вооружений. Принимая во внимание тенденции к сокращению бюджета Пентагона и чис­ленности вооруженных сил, военное руководство США считает весьма важным использовать свое пре­имущество в области технологической обработки и передачи информации.

Форма информационной агрессии может быть скрытой или явной: блокада, интервенция или пря­мое противоборство. Все большее распространение получают информационные диверсии с целью не­санкционированного доступа к базам, данных, нарушения линий связи, хищения и копирования ин­формации, ее сокрытия и искажения. Самой слож­ной и одновременно самой результативной формой такой агрессии является целенаправленное влияние на принимаемые в управляющих структурах государств решения путем внедрения в них дополнительных данных или дезинформации.

С 1992 г. термин «информационная война» стал официально использоваться в руководящих документах министерства обороны США, а в 1996 г. Пентагон утвердил доктрину информационной войны под названием «Доктрина войны с системами боевого управления».

Американские военные представляют идеальную реализацию концепции информационной войны следующим об­разом. Некий «диктаторский режим» угрожает одному из со­юзников Соединенных Штатов. Вместо того чтобы направить в этот регион тысячи солдат и десятки бое­вых кораблей, США обрушивают на диктатора мно­жество бед, созданных при помощи компьютера.

Сперва с помощью агентов в телефонную сеть страны внедряется компьютерный вирус, который приводит к почти полному выводу из строя телефон­ной связи. Вводятся также специальные микробы, вызывающие поражение физической основы элект­ронной аппаратуры. Затем компьютерные логичес­кие бомбы, установленные на определенное время «подрыва», разрушают электронные устройства, управ­ляющие движением воздушного и железнодорожно­го транспорта. Они нарушают график и меняют направления полетов самолетов и движения поездов, создают предпосылки катастроф на земле и в возду­хе. Войска специального назначения проникают на территорию столицы противника и активируют не­ядерные устройства, вызывающие мощный электромагнитный импульс (ЭМИ). В результате подрыва таких устройств, скажем, вблизи центрального бан­ка, биржи в этих учреждениях выходят из строя все компьютеры и информационные системы, парали­зуется финансовая жизнь страны.

Между тем командирам воинских формирований противника по информационным системам и радиосредствам передаются ложные приказы. Войска, раз­бросанные на огромных пространствах, теряют боес­пособность. Самолеты ВВС США, специально обору­дованные для проведения психологических операций, глушат передачи правительственного телевидения, заменяя их созданными с помощью компьютеров передачами, в которых агрессивный лидер делает вы­зывающие отрицательную реакцию заявления, что приводит к утрате им поддержки населения. А вскоре диктатор или люди из его окружения обнаруживают, что деньги, положен­ные на счета в иностранных банках, пропали бесслед­но…

«Мы сможем остановить войну прежде, чем она начнется», - заявил полковник М. Тэнксли, офицер командования разведки и безопасности СВ США.

На слушаниях в конгрессе заместитель командую­щего космическими силами ВВС США генерал То­мас С. Мурман говорил: «Информационная война, полностью отвечает традиционно американским особенностям ведения боевых действий - использовать гибкость, инициативу, профессиональную подготов­ку наших войск, преимущества в технике для дос­тижения быстрой победы при минимальных поте­рях в живой силе». По мнению генерала, в будущем Америка не должна вступать в конфликты, в которых войска будут подвержены риску оказаться без средств, ограждающих противника от доступа к ис­точникам космической информации в ее первона­чальном и обработанном виде.

Методы ведения информационной войны приме­нялись практически во всех последних вооружен­ных конфликтах с участием США. В Персидском заливе при проведении многонациональными сила­ми операции «Буря в пустыне» система ПВО Ирака оказалась парализованной. В результате иракская сторона ничего не смогла противопоставить бом­бовым ударам по своей территории.

Если первоначально командование ВС США рассматривало информационную войну прежде всего как радиоэлектронную борьбу, то во время вторжения в Югославию в 1999 г. приоритеты изменились: основной задачей информационной войны стало обеспечение международной поддержки действиям США и НАТО. С этой целью был привлечен ряд структур: Государственный департамент США, информационное агентство США (ЮСИА) со своими подразделениями («Голос Америки», «Свобода», «Свободная Европа»), ЦРУ и психологи из Пентагона. Было организовано распространение материалов ЮСИА в различные информационные агентства мира, однако, что интересно, в самих США распространение продукции ЮСИА было запрещено.

После разрушения телецентров в Белграде и Приштине жители Югославии оказались в «информационном вакууме», который сразу же заполнила радиостанция «Голос Америки». Ее передачи транслировались на частотах сербского телевидения, в том числе и прямо с самолетов Сил психологических операций ВС США. Не забывали американские военные и старое проверенное средство психологической войны, разбросав более 22 млн. листовок с призывами к сербам выступить против президента Милошевича и способствовать скорейшему завершению войны.

Пентагон также провел тщательно разработанную психологическую операцию на о. Гаити. Специалисты 4-й группы пси­хологических операций сухопутных войск США на основе предварительно проведенных исследований разделили население острова на 20 групп и прове­ли целенаправленную психологическую обработку каждой из них. Перед вторжением на Гаити ЦРУ, в частности, производило анонимные звонки по те­лефону гаитянским военнослужащим с предложениями сдаться в плен, а также направило послания угрожающего характера по компьютерным сетям членам правительства.

Преимущество информационной войны заключается в том, что она позволяет наносить ущерб противнику вообще без использования материальных средств поражения, более того, анонимно! В этом случае противник лишается права ответить прямыми военными методами, ведь в этом случае уже он будет выглядеть как агрессор.

В борьбе с Ираном, которая по ряду причин не может быть переведенная в «горячую» фазу, американцы активно используют методы информационной войны. В качестве классического примера информационной операции против Ирана можно привести внедрение червя Stuxnet в управляющие системы иранских центрифуг для обогащения урана в 2010 году. Вирус был разработан с таким расчетом, чтобы постепенно создать вибрацию, которая должна была разрушить ротор и привести к взрыву центрифуги... Однако иранским специалистам удалось выявить и устранить данную проблему до того, как оборудование было разрушено. Власти Ирана заявили о том, что ответственность за данную диверсию несут США, Израиль и корпорация Siemens, которая передала разработчикам вируса коды системы программного обеспечения, используемого на предприятиях топливно-энергетического комплекса Ирана.

Иранские специалисты тоже не остались в долгу, и в 2011 году сумели перехватить управление над новейшим американским БЛА RQ-170 “Sentinel”, совершавшим полет над территорией Ирана, и заставить его упасть на землю. Захваченный аппарат был продемонстрирован иранским телевидением, что в свою очередь, стало очередной операцией информационной войны – но уже пропагандистской. Цель операции – продемонстрировать всему миру иранский технологический потенциал и уязвимость новейшей американской техники – была достигнута.

Как видим, не только американ­цам по силам разработать средства ведения информационной войны и успеш­но использовать их. В связи с этим в США особое значение придается разработке систем защиты как воен­ных, так и гражданских информационных систем, обеспечивающих нормальное функционирование государственной инфраструктуры. Военное руковод­ство США уверено, что угроза информационной войны будет неуклонно возрастать по мере разви­тия общества, и собирается принять все возможные меры, чтобы победить в такой войне.

ИНФОРМАЦИОННО-СЕТЕВАЯ ВОЙНА

В настоящее время уровень развития информационных технологий стер границы между государствами в информационном пространстве и создал беспрецедентные возможности для подавления противника без использования традиционных средств поражения. Все это давно осознали в Пентагоне, и в 1998 г. МО США была разработана новая «Объединенная доктрина информационных операций». В ней впервые вводится термин «стратегическое информационное противоборство». Целями воздействия в нем являются объекты противника, выбираемые по принципу «пяти колец» (по мере убывания важности):

• политическое и военное руководство страны;
• системы жизнеобеспечения;
• инфраструктура;
• население;
• вооруженные силы.

Поскольку воздействие на указанные объекты осуществляется с помощью сетевых технологий и методов, такое противоборство получило название «информационно-сетевая война» . Основой ее является массированное воздействие на морально-психологическое состояние руководство и население страны-противника. Причем, зачастую даже сам факт такого воздействия заблаговременно не может быть выявлен ее спецслужбами.

Информационно-сетевая война предусматривает проведение комплекса мероприятий в отношении противника:

• создание атмосферы бездуховности и безнравственности, что автоматически создает благоприятную атмосферу для нагнетания конфликтной обстановки внутри страны-противника и падению авторитета государственной власти;
• манипулирование общественным мнением и политической ориентацией социальных групп с целью создания обстановки полити­ческой напряженности и хаоса;
• дестабилизация политических отно­шений между партиями, объединениями и движениями с целью провокации кон­фликтов, разжигания атмосферы недоверия и подозрительности;
• обострение политической борьбы, провоцирование репрессий против оппо­зиции;
• развязывание в обществе гражданской войны;
• снижение уровня информационного обеспечения органов власти и управления с целью затруднения принятия важных решений;
• дезинформация населения о работе го­сударственных органов, подрыв их автори­тета, дискредитация органов управления;
• провоцирование социальных, поли­тических, национальных и религиозных столкновений;
• инициирование массовых протестных акций, забастовок, массовых беспорядков;
• подрыв международного авторитета государства;
• нанесение ущерба жизненно важным интересам государства в политической, экономической, оборонной и других сферах.

При этом информационное противоборство следующего поколения характеризуется следующими особенностями:

1. Перенос агрессии из военно-географического в информационно-сетевое измерение. Классическим примером такой агрессии стали события «арабской весны». При этом интернет-ресурсы, с помощью которых проводилась информационная агрессия, размещались на серверах вне физической досягаемости правительств атакуемых стран. Попытки полного отключения интернета были предприняты слишком поздно, когда ситуация уже успела выйти из-под контроля. Однако, в случаях, когда атакуемый режим оказывается слишком прочным (как, например, в Ливии, где М. Каддафи пользовался поддержкой значительной части населения), его «добивают» комбин3. ацией из обычных средств бесконтактного поражения, использования подразделений ССО и иностранных наемников в роли «отрядов оппозиции».

2. Резкое возрастание роли телеканалов в разжигании конфликтов. «Правдивые репортажи» с мест «злодеяний» правительственных войск, сокрытие критически важных фактов, погружение ценной информации в массив информационного мусора – эти и другие приемы позволяют манипулировать общественным мнением в выгодном агрессору направлении и при необходимости оправдать военное вмешательство. Наибольших успехов в деле манипуляции общественным мнением достигли американский канал CNN и созданный на деньги катарского эмира Хамад бин Халиф ат-Тани канал «Аль-Джазира». Репортажи CNN всегда отличаются реалистичностью подачи, снимаются с нескольких камер, чтобы создать эффект присутствия зрителя на месте событий. При этом картинка снабжается минимумом комментариев и обобщений. Что касается «Аль-Джазиры», то она сыграла активную роль в событиях «арабской весны», а сейчас занимается информационным воздействием на население Сирии с целью убедить его принимать участие в выступлениях против режим Б. Асада.

3. Усиление влияния западной идеологии на традиционные общества. События, подобные «арабской весне» были бы невозможны, если бы самих арабских странах не выросло целое поколение, воспитанное на западных ценностях и получившие образование в западном духе. Амбиции таких людей уже не могут быть удовлетворены в традиционном обществе, поэтому, как только возникает такая возможность, они охотно начинают работать на его разрушение, пусть даже рискуя жизнями. Фактически, правительства, которые не могут предложить прослойке такой молодежи западные права и западные стандарты жизни, очень быстро оказываются в неустойчивом положении. Хотя, речь скорее идет даже не о западных стандартах, а о некой картинке желаемого устройства государства. Притягательность ее настолько сильна, что заставляет многих отказаться от текущей вполне обеспеченной и безопасной жизни (как это было в Ливии), однако на выходе «борцы с режимом» получают не жизнь по западному образцу, а перманентную гражданскую войну.

4. Отсутствие четко различимых признаков агрессии, характерных для обычной войны. Подавляющая часть населения страны-жертвы даже не подозревает, что страна подвергается информационной атаке, и может совершенно добровольно, «идейно» помогать агрессору. Передача контроля над стратегическими ресурсами государства происходит тоже добровольно.

5. Необратимость последствий информационно-сетевой войны. В результате информационной войны прежние моральные установки общества замещаются принципами, навязанными агрессором. После этого возврат к прежнему состоянию общества невозможен, и страна уже добровольно встраивается в структуры, выстроенные агрессором. Так произошло с Японией, которая с 1945 г. фактически стала западной страной, неуклонно следующей в русле американской политики, так произошло и с населением Югославии, которое, после распада страны, произошедшего под контролем США, считает себя частью западного мира и добровольно участвует в евроатлантических интеграционных процессах.

Таким образом, формы и способы ве­дения информационной войны за сравнительно недолгий срок претерпели качественные изме­нения. Роль информационных техно­логий и средств массовой информации многократно возросла – они сделались ключевым средством достижения во­енно-политических целей государств. Разрушительная мощь информацион­но-психологического воздействия в совре­менных условиях настолько велика, что ставит под сомнение не только незави­симость побежденного государства, но и сам факт существования его народов как национальной общности.

Вместе с тем, информационная война имеет свои границы возможностей и эффективна не против любого противника. Она не отменяет, а скорее, дополняет и усиливает традиционные средства ведения войны.

Человечество с незапамятных времен сталкивалось с проблемой информационных войн на всех уровнях, и лук, стрелы, мечи, пушки и танки, в конце концов, только завершали физический разгром сообщества, уже потерпевшего поражение в информационной войне.

Технологическая революция привела к появлению термина "информационная эра" из-за того, что информационные системы стали частью нашей жизни и изменили ее коренным образом. Информационная эра также изменила способ ведения боевых действий, обеспечив командиров беспрецедентным количеством и качеством информации. Теперь командир может наблюдать за ходом ведения боевых действий, анализировать события и доводить информацию.

Следует различать войну информационной эры и информационную войну. Война информационной эры использует информационную технологию как средство для успешного проведения боевых операций. Напротив, информационная война рассматривает информацию как отдельный объект или потенциальное оружие и как выгодную цель. Технологии информационной эры сделали возможной теоретическую возможность - прямое манипулирование информацией противника.

Информация появляется на основе событий окружающего мира. События должны быть восприняты каким-то образом и проинтерпретированы, чтобы стать информацией. Поэтому информация результат двух вещей - воспринятых событий (данных) и команд, требуемых для интерпретации данных и связывания с ними значения.

Отметим, что это определение абсолютно не связано с технологией. Тем не менее, что мы можем делать с информацией и как быстро мы можем это делать, зависит от технологии. Поэтому введем понятие информационной функции - это любая деятельность, связанная с получением, передачей, хранением и трансформацией информации.

Качество информации - показатель трудности ведения войны. Чем более качественной информацией владеет командир, тем большие него преимущества по сравнению с его врагом.

Так в ВВС США анализ результатов разведки и прогноза погоды является основой для разработки полетного задания. Точная навигация увеличивает эффективность выполнения задания. Все вместе они являются видами военных информационных функций, которые увеличивают эффективность боевых операций.

Поэтому дадим определение военным информационным функциям - это любые информационные функции, обеспечивающие или улучшающие решение войсками своих боевых задач.

На концептуальном уровне можно сказать, что государства стремятся приобрести информации, обеспечивающую выполнение их целей, воспользоваться ей и защитить ее. Эти использование и защита могут осуществляться в экономической, политической и военной сферах. Знание об информации, которой владеет противник, является средством, позволяющим усилить нашу мощь и понизить мощь врага или противостоять ей, а также защитить наши ценности, включая нашу информацию.

Информационное оружие воздействует на информацию, которой владеет враг и его информационные функции. При этом наши информационные функции защищаются, что позволяет уменьшить его волю или возможности вести борьбу. Поэтому дадим определение информационной войне - это любое действие по использованию, разрушению, искажению вражеской информации и ее функций; защите нашей информации против подобных действий; и использованию наших собственных военных информационных функций.

Это определение является основой для следующих утверждений.

Информационная война - это "комплексное совместное применение сил и средств информационной и вооруженной борьбы.

Информационная война - это коммуникативная технология по воздействию на информацию и информационные системы противника с целью достижения информационного превосходства в интересах национальной стратегии, при одновременной защите собственной информации и своих информационных систем.

Информационная война - только средство, а не конечная цель, аналогично тому как бомбардировка - средство, а не цель. Информационную войну можно использовать как средство для проведения стратегической атаки или противодействия.

Первым использовал термин "информационная война" американский эксперт Томас Рона в отчете, подготовленным им в 1976 году для компании Boeing, и названный "Системы оружия и информационная война". Т. Рона указал, что информационная инфраструктура становится ключевым компонентом американской экономики. В то же самое время, она становится и уязвимой целью, как в военное, так и в мирное время. Этот отчет и можно считать первым упоминанием термина "информационная война" .

Публикация отчета Т. Рона послужила началом активной кампании в средствах массовой информации. Сама постановка проблемы весьма заинтересовала американских военных, которым свойственно заниматься "секретными материалами". Военно-воздушные силы США начали активно обсуждать этот предмет уже с 1980 года.

С военной точки зрения термин "информационная война" в наше время был употреблен в середине 80-х годов XX в. в связи с новыми задачами Вооруженных сил США после окончания "холодной" войны. Это явилось результатом работы группы американских военных теоретиков в составе Г.Е. Экклз, Г.Г. Саммерз и др. В дальнейшем термин начал активно употребляться после проведения операции "Буря в пустыне" в 1991 г. в Ираке, где новые информационные технологии впервые были использованы как средство ведения боевых действий. Официально же этот термин впервые введен в директиве министра обороны США DODD 3600 от 21 декабря 1992 года.

Спустя несколько лет, в феврале 1996 года, Министерство обороны США ввело в действие "Доктрину борьбы с системами контроля и управления". Публикация определяет борьбу с системами контроля и управления как "объединенное использование приемов и методов безопасности, военного обмана, психологических операций, радиоэлектронной борьбы и физического разрушения объектов системы управления, поддержанных разведкой, для недопущения сбора информации, оказания влияния или уничтожения способностей противника по контролю и управлению над полем боя, при одновременной защите своих сил и сил союзников, а также препятствование противнику делать тоже самое" .

Наиболее важным является то, что эта публикация определила понятие войны с системами контроля и управления. И это было впервые, когда Министерство обороны США определило возможности и доктрину ИВ.

В конце 1996 г. Роберт Банкер, эксперт Пентагона, на одном из симпозиумов представил доклад, посвященный новой военной доктрине вооруженных сил США XXI столетия (концепции "Force XXI"). В ее основу было положено разделение всего театра военных действий на две составляющих - традиционное пространство и киберпространство, причем последнее имеет даже более важное значение. Р. Банкер предложил доктрину "киберманевра", которая должна явиться естественным дополнением традиционных военных концепций, преследующих цель нейтрализации или подавления вооруженных сил противника.

Таким образом, в число сфер ведения боевых действий, помимо земли, моря, воздуха и космоса теперь включается и инфосфера. Как подчеркивают военные эксперты, основными объектами поражения в новых войнах будут информационная инфраструктура и психика противника (появился даже термин "human network").

В октябре 1998 года, Министерство обороны США вводит в действие "Объединенную доктрину информационных операций". Первоначально эта публикация называлась "Объединенная доктрина информационной войны". Позже она была переименована в "Объединенную доктрину информационных операций". Причина изменения состояла в том, чтобы разъяснить отношения понятий информационных операций и информационной войны. Они были определены, следующим образом:

информационная операция: действия, предпринимаемые с целью затруднить сбор, обработку передачу и хранение информации информационными системами противника при защите собственной информации и информационных систем;

информационная война: комплексное воздействие (совокупность информационных операций) на систему государственного и военного управления противостоящей стороны, на ее военно-политическое руководство, которое уже в мирное время приводило бы к принятию благоприятных для стороны-инициатора информационного воздействия решений, а в ходе конфликта полностью парализовало бы функционирование инфраструктуры управления противника.

Сейчас существует довольно много разных определений ИВ и с технико-технологической точки зрения. В коридорах Пентагона ходит, например, такое шутливое определение "Информационная война - это компьютерная безопасность плюс деньги" .

А если серьезно, то военные подходят к ИВ так, как это было сформулировано еще в Меморандуме N30 (1993 г) заместителей Министра Обороны и Комитета начальников штабов Вооруженных Сил США .

Под информационной войной здесь понимаются действия, предпринимаемые для достижения информационного превосходства в поддержке национальной военной стратегии посредством воздействия на информацию и информационные системы противника при одновременном обеспечении безопасности и защиты собственной информации и информационных систем.

В гуманитарном смысле "информационная война" понимается как те или иные активные методы трансформации информационного пространства. В информационных войнах этого типа речь идет об определенной системе (концепции) навязывания модели мира, которая призвана обеспечить желаемые типы поведения, об атаках на структуры порождения информации, процессы рассуждений.

Основными формами ведения технической ИВ являются радиоэлектронная борьба, война с использованием средств электронной разведки и наведения, нанесения удаленных точечных ударов с воздуха, психотропная война, борьба с хакерами, кибернетическая война.

Прежде чем всерьез анализировать различные определения информационной войны с технической точки зрения отметим присущее ей важное свойство:

ведение информационной войны никогда не бывает случайным или обособленным, а подразумевает согласованную деятельность по использованию информации как оружия для ведения боевых действий - будь то на реальном поле боя, либо в экономической, политической, социальной сферах.

Поэтому в качестве основного и наиболее общего определения ИВ предложу следующее:

"Информационная война - это всеобъемлющая целостная стратегия, обусловленная все возрастающей значимостью и ценностью информации в вопросах командования, управления и политики" .

Поле действия информационных войн при таком определении оказывается достаточно широким и охватывает следующие области:

1) инфраструктуру систем жизнеобеспечения государства - телекоммуникации, транспортные сети, электростанции, банковские системы и т.д.;

2) промышленный шпионаж - хищение патентованной информации, искажение или уничтожение особо важных данных, услуг; сбор информации разведывательного характера о конкурентах и т.п.;

3) взлом и использование личных паролей VIР-персон, идентификационных номеров, банковских счетов, данных конфиденциального плана, производство дезинформации;

4) электронное вмешательство в процессы командования и управления военными объектами и системами, "штабная война", вывод из строя сетей военных коммуникаций;

5) всемирная компьютерная сеть Интернет, в которой, по некоторым оценкам, действуют 150.000 военных компьютеров, и 95% военных линий связи проходят по открытым телефонным линиям.

Какой бы смысл в понятие "информационная война" ни вкладывался, оно родилось в среде военных и обозначает, прежде всего, жесткую, решительную и опасную деятельность, сопоставимую с реальными боевыми действиями. Военные эксперты, сформулировавшие доктрину информационной войны, отчетливо представляют себе отдельные ее грани: это штабная война, электронная война, психотронная война, информационно-психологическая война, кибернетическая война и т.

Итак, информационная война - это такая форма конфликта, в которой происходят прямые атаки на информационные системы для воздействия на знания или предположения противника.

Информационная война может проводиться как часть большего и более полного набора военных действий.

Таким образом, под угрозой информационной войны понимается намерение определенных сил воспользоваться поразительными возможностями, скрытыми в компьютерах, на необозримом кибер-пространстве, чтобы вести "бесконтактную" войну, в которой количество жертв (в прямом значении слова) сведено до минимума. "Мы приближаемся к такой ступени развития, когда уже никто не является солдатом, но все являются участниками боевых действий, - сказал один из руководителей Пентагона. - Задача теперь состоит не в уничтожении живой силы, но в подрыве целей, взглядов и мировоззрения населения, в разрушении социума" .

Гражданская информационная война может быть развязана террористами, наркотическими картелями, подпольными торговцами оружием массового поражения.

Военные всегда пытались воздействовать на информацию, требующуюся врагу для эффективного управления своими силами. Обычно это делалось с помощью маневров и отвлекающих действий. Так как эти стратегии воздействовали на информацию, получаемую врагом, косвенно путем восприятия, они атаковали информацию врага косвенно. То есть, для того чтобы хитрость была эффективной, враг должен был сделать три вещи:

действовать после обмана в соответствии с целями обманывающего.

Тем не менее, современные средства выполнения информационных функций сделали информацию уязвимой к прямому доступу и манипуляции с ней. Современные технологии позволяют противнику изменить или создать информацию без предварительного получения фактов и их интерпретации. Вот краткий список характеристик современных информационных систем, приводящим к появлению подобной уязвимости: концентрированное хранение информации, скорость доступа, повсеместная передача информации, и большие возможности информационных систем выполнять свои функции автономно. Механизмы защиты могут уменьшить, но не до нуля эту уязвимость.

Похожая информация.

Сегодня Западом ведется информационная война против России в мировом масштабе. Мы расскажем о государственной политике союзника России Беларуси в области информационного противоборства.

Острая конфронтация Запада и России в 2008-2018 гг. привела к активизации западных сетевых структур (СС) на территории стран СНГ – негласной зоны влияния России. Элементами сетевой структуры Запада чаще всего выступают оппозиционные средства массовой пропаганды (СМП), деятельность которых направлена на дискредитацию действующей власти с целью установления проамериканских режимов.

Мировая информационная война в Беларуси и государственный монополизм информационного пространства

В Беларуси, в отличие от России, не проводились печально известные либеральные реформы, поэтому западные сетевые структуры почти не проникли в информационное пространство республики. Авторитарные инструменты управления, применяемые президентом Лукашенко с 1994 г., эффективно решают проблему контроля информационного пространства и защиты информационной войны. Если в России все еще стоит базовая задача по внедрению жестких мер контроля за информационным полем страны, и оппозиционные СМП, вроде «Новой газеты» или «Эха Москвы», действуют совершенно легально, то в Беларуси единственной проблемной зоной, зоной «мировой войны», откуда может осуществляться экспансия СМП, остался интернет.

Для уменьшения конфронтации с Западом Беларусь дипломатично декларирует намерения по либерализации СМИ.

«Мы работаем в открытом информационном пространстве, Беларусь, можно сказать, принимает у себя весь мир и поэтому важно понимать, что нужно делать, чтобы укреплять национальное информпространство», – заявила в мае 2015 г. министр информации РБ Лилия Ананич.

В действительности власть Беларуси ставит амбициозную задачу монополизации национального информационного пространства, «звездные информационные войны». Так, в разделе «Концепции национальной безопасности», посвященной контролю информации, открытым текстом говорится об ускоренном развитии национальной индустрии информационных и телекоммуникационных технологий, повышение качества, объема и конкурентоспособности национального контента «с целью занять доминирующее положение внутри страны и продвинуться во внешнее информационное пространство».

Доказательством решимости белорусских властей достигнуть поставленную цель служит развитая информационная инфраструктура, включающая такие крупные популярные телеканалы, как ОНТ, Столичное телевидение, Беларусь 1, Беларусь 2, Беларусь 3, Беларусь 5, Беларусь 24 и т.д.

Всего в Беларуси зарегистрированы 93 канала, еще 164 получили разрешение на распространение на территории страны. Основная аудитория ТВ – студенты, безработные, домохозяйки и люди пожилого возраста (55 и выше). Предпочтительные программы: новостные, музыкальные, развлекательно-юмористические, а также художественные и документальные фильмы.

По информации сборника «Медиасфера Беларуси», подготовленного Информационно-аналитическим центром при Администрации президента РБ, до 65 % белорусов проводят более 1 часа в день перед телевизором, доверие аудитории к белорусскому ТВ в среднем равно 80% и особенно велико в малых городах и сельской местности.

Государство доминирует также в печатных СМИ, популярных у аудитории 35-55 лет. Наиболее рейтинговыми печатными изданиями являются «Советская Белоруссия» (владелец РБ), «Комсомольская правда – Беларусь» (владелец В.Н. Сунгоркин, лоялен власти РФ) и «Аргументы и факты – Беларусь» (владелец РФ). Аудитория печатных СМИ предпочитает тексты о здоровье, внутренней политике, социальных проблемах, международной политике, экономике и т.д.

Таким образом, белорусские государственные СМИ оставляют частично неохваченной молодежь 16-35 лет, которая преимущественно получает новости из интернета. Именно она легче всего поддается информационно-психологическому воздействию оппозиционных СМП и составляет основной массив протестного населения и костяк экстремистских сил.

Мировые информационные войны и интернет

Интернет остается одним из уязвимых мест в системе информационной безопасности Республики Беларусь в случае информационной войны. Принцип действия СМП в интернете сводится к генерации некоторого шокирующего сообщения для социальной системы, которое выводит ее из нормального состояния. Обычно это специально подобранная информация, направленная на модификацию поведения и психики людей, именно поэтому некоторые отечественные эксперты сравнивают действия сетевых структур США с психологическим терроризмом: это мировой информационный геноцид.

Интернет используется Западом как мировое информационное оружие в войне для проведения акций, направленных на дестабилизацию социально-политической обстановки в стране и, в конечном счете, разрушение системы безопасности государства. Не случайно вопросы мировой информационной безопасности активно обсуждаются в военном блоке ОДКБ и в союзе ЕАЭС , куда входит Республика Беларусь и Россия.

Белорусские власти эффективно контролируют информационное пространство, следуя духу и логике принятой «Концепции», и России следует перенимать успешный опыт белорусов в этой сфере. К сожалению, иногда под удар белорусских властей попадают и пророссийские журналисты в рамках процесса «белорусизации». Мировая информационная война затронула наших друзей, героев белоруской журналистики и политических заключенных, Сергея Шептенко, Юрия Павловца и Дмитрия Алимкина. Сейчас они на свободе, но против них белорусское государство ранее осуществляло репрессии.

В 2015 г. на Белорусском международном медиафоруме в Минске министр информации РБ Л. Ананич еще раз подтвердила жесткую политику властей в информационной сфере: «государство сделает все, чтобы Беларусь не стала ареной информационной войны». Она подчеркнула, что в первую очередь необходимо «оградить граждан от использования в отношении них манипуляционных технологий».

Слова министра информации не расходятся с делом. Пример: негосударственные СМИ, транслирующие негативную информацию о ситуации в Беларуси, немедленно подвергаются проверкам и закрываются. Особенно жестко контролируются журналисты, которые сотрудничают с зарубежными СМИ без аккредитации в Министерстве иностранных дел. В 2014 г. общая сумма штрафов таким агентам сетевых структур Запада составила более 52 млн. белорусских рублей, а с начала 2015 г. – уже более 100 млн. рублей. Агентов признают виновными по части 2 статьи 22.9 Кодекса об административных правонарушениях (незаконное изготовление и распространение продукции СМИ). Белорусские судьи действуют не по букве, а по духу закона, применяя к вражеским пропагандистам статью, которая формально может быть применена лишь к юридическим лицам.

Запад оказывает постоянное давление на белорусскую власть, вынуждая ослаблять белорусское законодательство, регулирующее СМИ. Агенты западного влияния обращаются в различные западные инстанции с просьбами принудить Лукашенко снять барьеры для оппозиционных СМП. Однако белорусские власти стойко выдерживают внешнее давление – даже несмотря на десятилетние санкции ЕС и США. Так, в конце 2014 г. депутаты Палаты представителей РБ приняли поправки в закон о СМИ, ужесточающие регулирование интернета.

Меры, которые предпринимает Запад и его агенты в информационном противоборстве с Беларусью, носят системный характер. Запад не только оказывает давление на белорусские власти, но и инициирует всевозможные «экспертные сообщества», которые выдвигают предложения по ослаблению законодательного иммунитета Беларуси в области СМИ. Вот пример: в 2015 г. группа «экспертов», функционирующая в рамках проекта «Рефорум» под эгидой зарегистрированного в Вильнюсе «Белорусского института стратегических исследований» (BISS), подготовила очередной пакет подобных «рекомендаций в сфере информационной безопасности».

Акцент сделан на защите информационного пространства Беларуси от «враждебного влияния российских СМИ». Рекомендуется пересмотреть подход к формированию обязательного общедоступного пакета программ. Добавить европейские телеканалы, чтобы «уравновесить влияние российских телепрограмм в белорусском медиапространстве».

Сетевая структура Запада рекомендует ослабить контроль государства над информационным пространством: прекратить административное давление на журналистов-агентов и СМП, ввести мораторий на внесудебное применение и санкции к субъектам СМП, дать государственным и негосударственным СМИ равные условия доступа к государственным системам распространения, распределения частотного ресурса, получения лицензий, размещения рекламы.

Особенно «экспертов» из Вильнюса беспокоят поправки в указ № 60, устанавливающие ответственность владельцев интернет-ресурсов за комментарии пользователей. Эта мера властей уже вынуждает оппозиционные СМП фильтровать комментарии вроде «Лукаша на дыбу» или «смерть русским», которые часто можно встретить на оппозиционных белорусских сайтах. Впрочем, большинство оппозиционных интернет СМП зарегистрированы за пределами доменного пространства «by» и не подконтрольны исполнительным и судебным органам Беларуси.

Запад под предлогом «борьбы за права человека» борется против белорусского народа, вводит экономические санкции против Беларуси, вынуждая ее отменить широкие полномочия Министерства информации по борьбе с СМП, в рамках которых МИ может по своему усмотрению применять санкции к СМИ, интернет-ресурсам, издателям, распространителям продукции СМИ.

Беларусь действительно отличается от других стран СНГ жестким законодательством о СМИ и еще более жестким его применением, однако не собирается менять свое законодательство из-за внешнего давления. Закон о СМИ используется властью РБ как эффективный инструмент борьбы с сетевыми западными структурами, поэтому иногда власти вынужденно отступают от демократических стандартов. Запад давно использует дискурс о демократии для снятия барьеров на пути своих пропагандистских материалов.

Широкие административные полномочия позволяют МИ Беларуси во внесудебном порядке налагать санкции на редакции, блокировать интернет-ресурсы и запрещать деятельность распространителей продукции СМИ. Государство стремится установить тотальный контроль над всеми сферами обращения информации, не только над традиционными СМИ, но и в интернете, чтобы защитить коммуникативный суверенитет страны от посягательств Запада. В этом Беларусь опирается на позитивный советский опыт, внося в него коррективы в соответствии с появившимися за последние десятилетия новыми информационными технологиями.

Пример: за время независимости в Беларуси запрещены следующие вредоносные СМП: «Свабода», «Навины», «Пагоня», «Наша свабода», «Рэгианальная газета», «Авторадио» и т.д. Запрещена деятельность и выступления агентов сетевых структур Запада групп «Ляпис Трубецкой» (недавно разрешены), «ДДТ», «Наив», «Тараканы», британской «Pet Shop Boys», россиян А. Битова, Б. Васильева, В. Ерофеева, Л. Жуховицкого, Э. Успенского, американцев К. Спейси, Д. Лоу и т.д. Еще примеры – заблокированы интернет СМП:

• «charter97.org» (информационная война в виде карикатур Лукашенко)
• «naviny.by»,
• «belaruspartisan.org»,
• «belaruspartisan.org»,
• «udf.by»,
• «21.by»,
• «zautra.by»,
• российский «Грани-Ру»,

Всего более 80 сайтов экстремистского содержания.

Успехи Беларуси в деле защиты своего информационного пространства отмечает американская пропагандистская организация «Freedom of the Press», регулярно ставя Беларусь на одно место с Северной Кореей, а западная пропагандистская организация «Репортеры без границ» с 2002 г. заслужено помещает Беларусь вниз ежегодного отчета «Всемирный индекс свободы прессы». Подобные примеры западных рейтингов наглядно свидетельствуют о качественных достижениях белорусской власти в развитии и защите своего национального информационного пространства от экспансии сетевых западных структур.

Мировые информационные войны: заключительные выводы

Беларусь успешно использует авторитарные инструменты для контроля своего информационного пространства. Среди них важнейшими являются два инструмента: тотальность запрета оппозиционных СМП и неотвратимость санкций против независимых журналистов и оппозиционеров, включая судебное и внесудебное преследование сотрудниками милиции, судами различных инстанций и спецслужбами КГБ.

Война нового типа в исполнении России пугает США

Российское общество пока не отдаёт себе отчёт в том, что оно уже живёт в цивилизации нового типа. Наука делит цивилизации на три вида: аграрная, индустриальная и информационная. В настоящее время мы живём именно в информационной цивилизации. Если каждая цивилизация осуществляет перенос методов, наработанных внутри неё, в военную сферу, превращая в оружие всякое действие, то информационная цивилизация становится полем информационных войн , когда информация применяется как оружие и это применение влечёт за собой такие же разрушительные для противника последствия, как если бы его оккупировала вражеская армия.

Только оккупация сегодня протекает незаметно для населения и не влечёт огромного количества убитых, искалеченных и раненых. Именно по этой причине информационная война более легко поддерживается обществом, чем война традиционная.

Информационная цивилизация отличается от своих предшественников тем, что в ней каналы обратной связи нагружены так же интенсивно, как и прямой, а горизонтальные коммуникации в обществе преобладают над вертикальными. В экономике этому требованию соответствуют рыночные капиталистические отношения, где главным условием является способность игроков действовать в условиях жёсткой конкуренции, уметь предвидеть и вводить инновации, а в политике это буржуазная демократия, где власть и общество постоянно ведут диалог и никакие действия власти невозможны без одобрения населения. Именно в поисках этого одобрения и возникла информационная цивилизация - вершина как искусства манипуляции общественным мнением , так и способов противостояния этой манипуляции.

Победа в информационной войне требует у правящего класса умения сформировать у народов определённую картину мира . Тот, кто сделал это, получил в руки мощное оружие . Это оружие называется идеологией, и СМИ в своих сообщениях строят материал таким образом, что имеющаяся в рамках данной идеологии картина мира лишь подтверждается. Ситуация, когда сообщения СМИ противоречат общепринятой картине мира, является кризисом, наподобие эпохи перестройки в СССР .

Искусство информационной войны требует создания инструментов для принятия решения самими людьми. Для этого нужно создать такие смысловые контексты, на основании которых противник будет принимать неверные решения. Любое событие, подаваемое СМИ, не имеет возможности быть оцененным вне определённого контекста. Контекст - это ключ к расшифровке , но сам по себе контекст - не только оценочный фон для текста, помогающий расшифровать и оценить сам текст, а совокупность других текстов, усвоенных ранее. Это называется «парадигмой» (говоря языком теории методологии науки – Кун , Лакатос, Поппер), дискурсом (философия языка Жака Дерриды), «языковой игрой» (поздний Людвиг Витгенштейн) - такая оценочная матрица, которая заключается во фразе Владимира Высоцкого: "Значит, нужные книжки ты в детстве читал ".

Это и есть контекст, на фоне которого мы всегда принимаем и оцениваем сообщения СМИ. Контекст - это наша система ценностей , моральные координаты, наша этика и эстетика. Одним словом - это идеология, то, во что мы верим, что считаем добром или злом и ради чего готовы отдать свою жизнь. Это то, за что мы добровольно приняли на себя ответственность перед лицом смерти.

Отсутствие внятно сформулированной идеологии в эпоху информационной войны - это путь к поражению. Как если бы вы на обычной войне отказались бы от инициативы и действовали бы по обстоятельствам, которые вам навяжет противник. Любое общество иерархично, а это значит, что каждое сообщение должно достигать своей цели. Коммуникации между уровнями иерархии становятся главным критерием жизнеспособности системы. Разрушение коммуникаций - главная цель информационной войны , так как в этом случае страна обезглавливается, разрушается связь между лидерами и страной. Примером работы на такое разрушение служит деятельность группы, формально символизируемой фигурой Навального . Эта группа стремится создать в обществе свою систему коммуникаций и отсечь своих последователей от коммуникаций системы.

Также эта группа всеми силами стремится создать свою запоминающуюся систему образов: несомый ОМОНом Навальный , который, подобно Паниковскому, несомому сотрудниками исполкома, так же покорно глядит в синее небо и изображает на лице страдание за народ, а эта картинка усилиями СМИ, подобно вирусу , разносится по умам и оседает там, вытесняя все сообщения, адресованные к рациональности и смысловому восприятию информации.

Эмоция, вызванная фотографией - давление на жалость - подавляет рассудочность текста. На неокрепшие умы, являющиеся главной целевой аудиторией Навального, это действует впечатляюще, хватая за сердце и вызывая праведное возмущение. Навальный стремится к образу юродивого, которого жестокий царь мучает за правду . Обращение к архетипу - важнейшая часть работы несистемной оппозиции с массовым подсознанием: юродивых на Руси чтили столетиями.

То, что Навальный не юродивый, а ряженный торговый агент геополитического конкурента , выступающий под маской рядового покупателя, массы не понимают, так как в образе, разносимом по коммуникационным каналам, это не отражено. Способность же к системному анализу и обобщению не является качеством большинства рядовых граждан, из которых и состоит управляемая разными эмоциональными фокусами масса последователей всяческой несистемной оппозиции, всей этой армии разномастных "народников", от сторонников бомбистов-эсеров до сторонников Навального, не понимающих, какую цель на самом деле преследуют их предводители.

Однако основная часть общества, носящая в себе следы воздействия советской воспитательно-пропагандистской системы, глубоко травмирована отсутствием внятной оценочной системы, формулируемой государством, и стремится заполнить вакуум , создавая свои коммуникационные сети, где распространяется та картина мира, которая сегодня разделяется патриотическим сегментом общества. И официальная картина мира, распространяемая по каналам официальных СМИ, сегодня всё больше учитывает запрос на «патриотическую» картину мира и корректирует в своих сообщениях трактовки потока событий, реагируя на меняющийся контекст.

Так функционирует информационная структура общества, которая создаёт определённую властную конфигурацию, которой подчиняется большинство . Это происходит потому, что при помощи господствующей системы информационных коммуникаций формируется тип человека в данном обществе . Создаётся информационный ореол для лидера общественного мнения , а профессии по мастерству презентации чего-либо становятся главными.

Способность трактовать событие в нужном свете. представить предмет в нужном качестве - главная компетенция нашего времени. Не случайно так популярные в последние годы стали тренинги по искусству продаж, умению вести переговоры, создавать сеть связей и знакомств - то есть выстраивать нужные коммуникации в среде своего обитания. Это не мода, это веление времени, проявление факта наступления информационной цивилизации. Именно поэтому политическая оппозиция, выстраивая свою систему коммуникаций. всеми силами старается презентовать своих лидеров и свои контексты, действуя по методам специалистов по продажам. Главной профессией времени становятся специалист по пиару и медиатор, специалист по переговорам в условиях конфликта .

В информационный век действующие политические, экономические и военные системы зависят от выстроенных информационных коммуникаций. Это создаёт уникальную ситуацию: страна может быть какой угодно отсталой в плане экономическом и военном, но в области информационных коммуникаций пользоваться самыми современными технологиями. Использование интернета сейчас стало таким распространённым, что в архаичных странах Ближнего Востока удалось с помощью соцсетей организовать целую серию "цветных" революций , разрушающих государственность и приводящих к военному поражению без войны только с помощью использования информационных методов ведения войны. Осознавая это, понятие» информационная безопасность" во многих странах стало содержанием законодательства, направленного на защиту национальной безопасности.

Информационные технологии сделали страны-агрессоры чрезвычайно уязвимыми против информационных контратак своих противников, которые очень быстро учатся у лидеров и применяют для самозащиты те же самые технологии. Коммуникации не только стали глобальными, но и породили новые возможности. События уже трудно скрывать, а трактовки трудно навязывать. Неожиданный триумф российского телеканала "Раша тудэй", применившего против Запада его же технологии информационного противостояния, вызвал настолько сильное смятение в правящих кругах США и Британии, что те не нашли ничего лучшего, как просто закрыть возможности для вещания российской телекомпании, хотя её глобальные возможности несопоставимы с возможностями западных СМИ.

Америку до сих пор трясёт от страха российского влияния на президентские выборы в США . Хотя Россия на публичном уровне просто распространяла своё видение ситуации в политическом раскладе проходящих в Америке выборов. Это всегда делали США, но оказались совершенно не готовы к тому, когда это стало применяться по отношению к ним.

Но самым интересным в этой истории является требование США от России неких гарантий, что Россия не будет использовать информационные технологии в своей борьбе , и принципиальное нежелание России такие гарантии Америке давать - в отсутствие встречных американских гарантий.

Мы видим, что США не на шутку испугались информационной войны с Россией . В настоящее время этот страх оказался сильнее, чем перед российским ядерным оружием, противостоять которому США научились. Методов же противостояния информационному оружию России в США пока не нашли и просто встали на путь подавления и запретов. Однако тактика обмена информационными ударами - самая опасная для того, кто стремится не выровнять игру, а победить в ней.

Рыночная экономика делает правительства всё более зависимыми от своего населения. Нынешняя политическая демократия не только невозможна без информационных механизмов, но и опирается на них. Скрыть от населения информацию не получается ни у кого. Успешное развитие общества в области экономики и политики невозможно без развития информационных потоков. Сейчас даже бабушки пользуются сотовыми телефонами и по пластиковым картам получают пенсию. В сфере образования дистанционные формы всё более успешно вытесняют дорогостоящее обычное обучение. Люди находят работу за тысячи километров от места проживания и не только выполняют заказы, но и получают оплату, так же, не прибегая к личному контакту с работодателем.

Торговля в интернете позволяет жить в Таиланде, закупать товары в Китае , продавать их в России, США и Казахстане и при этом иметь русское гражданство и не знать никакого языка, кроме русского - встроенные переводчики позволяют обойтись без этого. Какой-нибудь раскрученный интернет-магазин вполне может принадлежать старшекласснику , который вместо стрелялок и зависания в соцсетях два-три часа в день посвящает время интернет-торговле. Все сведения он получает по интернету. Даже 5 лет назад такое трудно было представить. Сейчас трудно представить, как без этого можно было жить.

В результате подобного прогресса происходит сближение военного и гражданского секторов. Именно коммерческий сектор повлёк за собой военно-техническую революцию. Что всё время говорит Россия в ответ на выпады США? Что наш ответ будет асимметричным. Это правильно - асимметричные атаки в информационной цивилизации позволяют боле слабому оппоненту успешно атаковать более сильного. Появляется возможность присутствовать на каком угодно удалённом театре военных действий, на тратя на это много сил и средств. Военное искусство под воздействием информационных технологий стало стремительно изменяться. Изменилась стратегия концентрации сил, так как в список уязвимых мест попали объекты инфраструктуры и оборудование, управляющее сложными системами управления.

Информационная война имеет дело с тем, как люди думают. Создание ложных представлений о реальности ведёт к совершению ошибок. Контроль инфосферы является главной целью информационной войны. Это та ситуация, когда США получают две угрозы, предотвратить которые они не в состоянии:

1. Другие государства, не обладающие по экономическим и военным критериям способностью конкурировать с США, в сфере информационной войны быстро приближаются к возможностям Америки и бросают ей вызов.

2. При этом противники просто копируют чужие технологии, совершая рывок в технологическом развитии и избегая огромных трат на исследования (стратегия "Гонка за лидером").

Выяснилось, что открытый тип общественного устройства США обладает огромным количеством уязвимых точек, по которым наносятся информационные атаки. Политические и юридические вопросы информационной войны до сих пор полностью не отработаны и не прояснены. Плюрализм же современных общественных систем на Западе не даёт возможности навязать обществу единое мнение в сфере информационного воздействия.

Методы манипуляций сталкиваются с методами противостояния манипуляциям, что требует от людей более серьёзной подготовки в сфере информации. Так, Запад последнее время применяет метод информационного давления на Россию, стремясь занять положение информационного доминирования. Широко используется метод информационного шума - для отвлечения сознания на множество второстепенных информационных поводов с целью перегрузить его и облегчить внушаемость.

Россия применяет метод информационного торможения и рассеивания по отношению к информационным потокам противника, в то же время ускоряя прохождение своей информации по каналам её распространения. При этом Россия создаёт свой контекст, что позволяет трактовать факты в иной интерпретации, чем это делает Запад.

Средств противостояния этой тактике у Запада нет, он вынужден глушить информацию, что ставит его в проигрышное положение. Целевые аудитории Запада просто применяют смену источника информации. Стремясь же проконтролировать все источники по максимуму, Запад надрывается финансово. Информационное пространство нельзя заблокировать, как это можно сделать с пространством физическим.